Глава "Три встречи со Святославом Рерихом" перепечатывается из книги Дмитрия Степановича Чижкова "Отражение", издательство МПИ, Москва, 1989 г.[1]

* * *

Итак, главным мотивом для знакомства с Рерихом была необходимость обсудить несколько вопросов, связанных с целительским даром Джуны. И вот за несколько часов до отлета Рериха из Москвы я успел спросить у него, известно ли ему имя Джуны Давиташвили. Рерих неожиданно оживленно и охотно отозвался:

− Да-да... Еще бы! Я много слышал и читал об этой целительнице, но не встречался лично. И буду очень рад познакомиться с Джуной.

Я рассказал о стремлении Джуны сделать свой феномен объектом тщательного научного изучения. О ее готовности проводить эксперименты на лягушках, крысах, кроликах, на клетках тканей животных и растений, участвовать в клинических проверках под контролем медиков ее метода - контактного и бесконтактного массажа. Рерих искренне восхитился:

− Это прекрасная черта, которая уже сама по себе отлично рекомендует Джуну как личность феноменальную. Будем надеяться, что мы с ней встретимся.

Затем Рерих взял одну из фотографий, отснятых мною в тот его приезд, и размашисто написал: "Дорогая Джуна, всего Вам светлого! Несите дальше светоч Вашего целительства!". Затем подписался и поставил дату - 16 ноября 1982 года. Что ж, надпись имеет глубокий смысл, особенно если учесть, что Рерих знает цену каждому слову.

Фото. Фотография С.Н. Рериха с его автографом для Джуны. 

  • Avtograf_SNR_for_Djuna

Подводя итог состоявшимся в разные годы трем встречам с Рерихом, отмечу такую их особенность. В каждый приезд удавалось отснять достаточно удачные кадры, которые после их публикации как бы прокладывали дорогу следующей встрече с этим замечательным художником и мыслителем. Так, снимок, сделанный в 1982 году при встрече Рериха с президентом Академии наук А.П. Александровым, был напечатан в каталоге картин юбилейной выставки к 110-летию Николая Константиновича Рериха и к 80-летию Святослава Николаевича. В свою очередь, портрет, сделанный в 1984 году на открытии этой выставки, был опубликован в 1987 году в "Литературной газете". А снимок, завершающий последнюю главу, был сделан в гостинице "Советская" за несколько часов до встречи Рериха с Горбачевым и в немалой степени определил направленность всей этой книги.

Ноябрь 1982 года

О предстоящем визите Рериха в Москву в связи с 80-летием со дня рождения его брата Юрия Николаевича - тибетолога, философа и религиоведа - я узнал в конце октября. Через моего друга Игоря Буряка, сотрудника Фотохроники ТАСС, обратился в это агентство с предложением сделать материал о Рерихе.

И вот ранним утром седьмого ноября в депутатском зале Шереметьево-2 я сделал первые снимки Святослава Рериха и Девики Рани. Из повести "Семь дней в Гималаях" я знал, что Девика - внучатая племянница Рабиндраната Тагора. Что жизнь ее связана с кинематографом - Девика была не только самой популярной звездой индийского кино - "индийской Мери Пикфорд", но и постановщиком ряда фильмов. В 1945 году Николай Константинович Рерих относительно супружества Святослава и Девики писал:

"Помимо великой славы в своем искусстве, Девика - чудный человек, и мы сердечно полюбили ее. Такой милый, задушевный член семьи с широкими взглядами, любящий новую Русь. Елена Ивановна в восторге от такой дочери".

Напомню, Елена Ивановна Рерих - матушка Святослава Николаевича. Об этой выдающейся женщине скажу особо. А в исключительных человеческих достоинствах Девики - творческом живом уме, высочайшем благородстве, бесконечном обаянии и красоте - мне посчастливилось убедиться самому.

После многочисленных приветствий встречающих - хорошо известных Рериху людей - я, наконец, ему коротко представился.

Объяснив причину своего появления, пообещал не быть назойливым и выразил готовность вести съемку всегда, когда будет на то его самого и Девики желание. Рерих что-то перевел супруге, которая радушно улыбнулась и одобрительно кивнула головой. Разумеется, я не открыл конечную цель моей фоторепортерской работы - взять короткое интервью по поводу Джуны. Словом, во время всего того визита Рериха, кроме последнего дня, я не выходил за рамки обычных стандартных фраз, уместных для корреспондента во время фотосъемок. На то были веские причины.

В ту пору, особенно при выполнении поручений ТАСС, не следовало спешить с разговором о Джуне, биополях, телепатии и прочих "чудесах". Вокруг этих тем "внизу" кипели страсти, а с научного "Олимпа" только метали молнии и охотно клеили ярлыки, прираставшие надолго. К тому же, конечно, следовало узнать о желании Рериха обсуждать эти темы со мной - человеком, которого он видит впервые. Я уже не вспоминаю о предельно осторожной официальной позиции в отношении философских аспектов творчества всех членов семьи Рерихов. Ведь и сегодня, семью годами позднее, в Советском энциклопедическом словаре нет ни слова о Елене Ивановне Рерих - правнучке фельдмаршала Кутузова, племяннице Мусоргского, посвятившей свою жизнь синтезу восточной и западной духовных культур.

А ведь перу Елены Ивановны принадлежат глубочайшие по содержанию письма и книги с изложением учения, названного "Живая этика". Во всех этих работах уже более полувека назад были поставлены ключевые проблемы современности.

Я проводил гостей в отведенный им номер в гостинице "Советская". Сделал несколько портретных снимков Рериха, один из которых вскоре появился в журнале "Огонек".

Назавтра состоялась встреча Рериха с москвичами в уютных, но уж больно крохотных помещениях Музея искусств народов Востока на улице Обуха. Святослав Николаевич осмотрел выставку картин и вещей из коллекции своего брата. Около часа беседовал с посетителями выставки, которым удалось проникнуть в маленький зальчик, где уместилось меньше сотни человек. Затем заведующая мемориальным кабинетом Николая Рериха Ольга Румянцева по русскому обычаю устроила чаепитие, в котором участвовало человек двадцать пять, имевших самое непосредственное отношение к цели визита Рериха в Москву.

Однако за весь день ни разу не затронуты были "экзотические" вопросы, которых столь смело по тем временам коснулся в повести Сидоров. На эту "сложную" тему был положен запрет. Но я утешал себя, что вот завтра, в Академии наук, эти вопросы, наконец, будут подняты.

Как бы ни так! И на следующий день в беседе с вице-президентом А.Л. Яншиным, а затем и в разговоре с президентом А.П. Александровым в узком кругу еще восьми крупных ученых, никаких подобных тем не поднималось. А ведь шла речь о расконсервации института "Урусвати".

Этот институт был организован Николаем Константиновичем по следам знаменитой трансгималайской экспедиции середины 20-х годов. Богатейшие коллекции, собранные на путях многолетнего маршрута, - археологические, этнографические, ботанические, а также древние, зачастую полученные из тайных книгохранилищ рукописи - нуждались в систематизации и тщательном научном анализе. Возглавил институт один из самых выдающихся востоковедов и буддологов мира Юрий Рерих. Официальное название - Институт гималайских исследований. Неофициальное, символическое - "Урусвати", так ласково называли Елену Ивановну в семье Рерихов. В переводе на русский - "Свет утренней звезды".

Главная цель института, по замыслу его основателя, - объединить усилия видных ученых мира для решения узловых проблем человечества. В число этих проблем входили: охрана биосферы, повышение урожайности и разведение засухоустойчивых растений, поиски эффективных методов лечения, в том числе и от рака, изучение магнитных и световых явлений Вселенной... Не правда ли, всё это - сложнейшие проблемы сегодняшнего дня?! И если их не решить, то скоро они достигнут опасных для существования человечества пределов.

Среди постоянных сотрудников института были лауреаты Нобелевской премии Эйнштейн и Малликен, шведский путешественник Свен Гедин. Через Святослава Рериха, не только художника, но еще и блистательного ботаника, осуществлялась связь с советским генетиком Николаем Вавиловым. Участвовали и индийские ученые - философы и историки Радхакришнан и Чатарджи, выдающийся ботаник Бос. Поддерживалась постоянная связь с институтом Рабиндраната Тагора на юге Индии.

Вторая мировая война прервала деятельность "Урусвати". Институт пришлось законсервировать. В 1974 и 1978 годах Святослав Рерих вел переговоры о возрождении института с нашей Академий наук, а затем и с болгарской. И теперь - уже в третий раз обращался он к советской науке за помощью.

За работой с фотокамерой бывает сложно сразу вникнуть в смысл разговора. Но когда до меня дошла суть того, к чему сводилось обсуждение, я от удивления перестал снимать. Аргументы ученых были весьма странными и выглядели они примерно так. Вообще-то, безусловно, участие в расконсервации необходимо. Только вот появление советских специалистов на частной индийской территории создаст прецедент, которым кое-кто не преминет воспользоваться для дурных целей. Однако о восстановлении "Урусвати" "надо продолжать думать, надо упорно искать соответствующие пути - ведь участие советских ученых в благом деле возрождения уникального института, в принципе вполне возможно... Это было то самое знаменитое бюрократическое "возможно", которое несведущий и простодушный человек принимает за ответственное "да", хотя оно означает как раз решительное "нет". Не знаю, как понимал ситуацию Рерих, но мне было стыдно и страшно.

Так уж случилось, что к тому времени я имел возможность убедиться - высшее руководство страны слушает только Академию наук. Все противоречащее мнению академиков начисто отметалось. В те годы в высшем эшелоне власти господствовала искренняя и несокрушимая вера - советская наука является дорогостоящим, а потому надежным гарантом интересов Отечества. Я успел сделать снимок, на котором был запечатлен Рерих - благородный и, полагаю, все понимающий проницательный седой старец на фоне книжных полок. В данном случае книги могли бы символизировать не столько знания, сколько ухищренность тех, кто витиевато, но по сути твердо, отвергал просьбы Рериха. Поучительная картинка - величественный мудрец и суетные хитрецы, в своем большинстве готовые пожертвовать бесценным богатством "Урусвати", лишь бы подольше прожить с зажмуренными на мир глазами.

Фото. Портрет С.Н. Рериха в стенах АН СССР. 

  • Portret_S.N.Roerich

На следующий день гостя с нетерпением ждали коллеги из Академии художеств. Атмосфера там была иной - искренней и раскрепощенной, а потому более естественной и гостеприимной. На столе искрились хрустальными гранями бокалы. Встречу вел вице-президент Академии Владимир Кеменов. Это происходило днем десятого ноября, и мы еще не знали, что в страну пришел траур: умер Л. И. Брежнев.

Фото. Визит четы Рерихов к президенту АХ СССР В.С. Кеменову. 

  • Kemenov_Roerichs

Случившееся, безусловно, помешало многим мероприятиям, планировавшимся в связи с приездом Рериха. Однако исключительно смелую по тем временам настойчивость проявила съемочная группа кинодокументалистов под руководством режиссера Юрия Белянкина. Группа должна была отснять киноинтервью со Святославом Николаевичем для фильма "Николай Рерих".[2] Несмотря на то, что все силы кинохроники, радио и телевидения уже были активно включены в подготовку траурной церемонии, съемка интервью, длившаяся несколько часов, все же состоялась 12 ноября в музее на улице Обуха.

Фото. Во время киноинтервью со С.Н. Рерихом для фильма "Николай Рерих" режиссера Юрия Белянкина, Музей Востока, Москва, 12 ноября 1982 г. 

  • Kinointerview_SNR

Рерих на фоне нескольких своих картин сидел за красивым, заимствованным из мемориального кабинета отца, резным письменным столом с причудливо загнутыми кверху краями и отвечал на вопросы режиссера. Мне довелось услышать рассказ Рериха о жизни их семьи, в частности, о годах, проведенных в Сердоболе (Сортавале) на севере Ладоги. Святослав Николаевич рассказывал также об Алтае и предполагаемом родстве староверческого Беловодья с легендарной Шамбалой в Гималаях и о многом другом.

В эти траурные дни я прекратил фотосъемку, но продолжал усиленно готовиться к интервью. Однако теперь, когда мне стала понятна тактика проволочек с расконсервацией "Урусвати", захотелось спросить мнение Рериха не только о феноменальных способностях Джуны, но и по ряду других вопросов из области изучения "таинственных" явлений.

Это интервью я начал с развернутого вопроса. Привыкший к моей немногословности Рерих слегка удивился, но охотно. Вопрос прозвучал так:

− Ваша матушка почти полвека назад, в 1933 году, записала в одной из книг "Агни йоги", в "Мире огненном", что для успешного овладения психической энергией ученые должны стать духовнее, а духовники - немного учеными. А как Вы, уважаемый Святослав Николаевич, ответили бы сегодня на вопрос об условиях постижения мира психических энергий?

Рерих начал с того, что посоветовал прежде всего глубоко проникнуться двумя основополагающими принципами, на которых стоит мир, - принципами вечности и бесконечности. Именно они требуют постоянного расширения границ нашего сознания - единственно доступного человечеству способа все более приближаться к охвату ключевых понятий о вечном и бесконечном...

При этом, - продолжал он, - наука должна быть достаточно широка, чтобы безо всяких предвзятостей и огульных отрицаний вдумчиво подходить к тому, что ей пока еще не известно. Наука должна уметь понимать новое как объективную реальность, подлежащую непредубежденному исследованию на бесконечном пути постижения материи, находящейся в вечном движении.

Люди, не являющиеся учеными, а только стремящиеся к духовному развитию, по мнению Рериха, обязаны идти рука об руку с наукой, которая все более должна преодолевать "младенческий материализм" как болезнь роста на пути к материализму зрелому. Только так можно достичь плодотворного единения усилий носителей необычных, феноменальных возможностей человеческой психики и ученых, способных осмыслить эти явления и связать их с уже достигнутыми успехами в познании мира.

Только в самом конце этого почти часового разговора я решился, наконец, задать вопрос о Джуне, ответ на который вы прочли в начале главы.

Фото. С.Н.Рерих в Шереметьево перед отлётом домой в Индию, ноябрь 1982 г. 

  • Sheremetevo_SNR

Время пребывания Рерихов в Москве истекло. Последний снимок - им открылась эта глава - был сделан в момент, когда Святослав Николаевич спускался по лестнице в депутатский зал Шереметьево, чтобы пройти вместе с Девикой на посадку в самолет...

Октябрь-ноябрь 1984 года

Прошло около двух лет, прежде чем Святослав Николаевич и Девика вновь прилетели в Москву в воскресный день 21 октября. Я уже ждал их с готовой камерой и, едва успев поздороваться, начал съемку прямо от двери, ведущей от транзитной зоны.

На другой день с утра были запланированы один за другим два визита. Сначала - в Академию художеств, затем - в Академию наук. Художники встретили Рериха так же радушно и доброжелательно, как и в прошлый приезд. На этот раз вместе с вице-президентом Владимиром Кеменовым был и президент Академии Борис Угаров. В центре внимания оказался вопрос о том, каким будет человек завтрашнего дня, как себя проявит этот человек будущего, каково будет его отношение к жизни. Угаров подчеркнул, что для создания гармоничного человека нужно найти пути воспитания у молодежи уважения к истории Отечества.

В ответ Рерих процитировал своего отца: "Из чудесных камней прошлого мы создадим ступени будущего". И сразу же заговорил о роли науки в формировании человека (мне показалось, что Рерих уже внутренне готовится к предстоящей встрече с учеными):

− Даже наука сегодня понимает, что мысль - это энергия. Энергия творящая. Мы вплотную приблизились к пониманию того, что надо беречь нашу мысль. Уметь направлять ее на достойные цели, и это - уже шаг вперед. Может быть, сделав такой шаг, человек сможет подняться еще выше.

Угаров очень искусно перевел эти размышления о науке в плоскость актуальных проблем искусства:

− К сожалению, наука все чаще абстрагируется от живой жизни, что грозит ей перерождением в отвлеченное умствование. Аналогичное происходит и в искусстве. Подобно науке, расчленяющей материю все глубже и потому утрачивающей крайне необходимое человеку ощущение единства мира, искусство все упорнее старается разрушить представления о прекрасном и тем самым наносит огромный ущерб сознанию людей, особенно подрастающему поколению.

Но Рерих вернул беседу в интересующее его русло:

− Да, да... Нужно не разрушать представление о прекрасном, а всемерно помочь человеку, в том числе и через прекрасное объять разумом всю нашу маленькую по сути планету, летящую в бескрайних просторах Вселенной.

И вот Рерих снова в Президиуме Академии наук. На этот раз гостей - без предварительного захода к вице-президенту - пригласили сразу к Анатолию Петровичу Александрову. Присутствующих на встрече было гораздо меньше, чем в прошлый раз, хотя появились новые лица - вице-президент Академии философ П.Н. Федосеев и директор Института молекулярной генетики М.А. Макульский. Встреча была короткой, около получаса, и вновь оставила тягостное впечатление.

Фото. Визит четы Рерихов к президенту АН СССР А.П. Александрову, октябрь 1984 г. 

  • Alexandrov_Roerichs

Опушу светские подробности разговоров - о здоровье присутствующих и их близких, воспоминания о прошлых встречах, о наступающем завтра 80-летии Рериха, которому здесь же был вручен подарок - изящный сосуд из чароита, уникального минерала, найденного в районе реки Чары. Ученые словно бы оттягивали разговор о том, ради чего сюда вновь прибыл Рерих. Но вот, выждав некоторое время, Девика подняла разговор о расконсервации "Урусвати", двухэтажное здание которого находится в полутора километрах от дома Рерихов в долине Кулу.

− А что будет с Кулу?

Приведу только три высказывания.

Александров. Я ничего не могу с этим сделать... До сих пор я не один раз вел разговоры об этом с соответствующими лицами и все как-то нельзя было найти подходящего решения. Китай рядом! Поэтому можно будет ожидать всевозможных заявлений и протестов.

Федосеев. Мы в этом направлении проработали вот какую идею. Давайте создадим какую-нибудь совместную советско-индийскую экспедицию, пригласив в нее наряду с советскими специалистами ученых из Академии наук Индии или из какого-нибудь индийского научного общества.

Макульский. Я скоро - в декабре - буду в Индии по приглашению президента индийской Академии наук профессора Шарма. Вероятно, мы могли бы с ним что-нибудь обсудить в этом плане.

Итак, очевидное резюме. Позиция первая - президент Академии выхода из положения не знает. Позиция вторая - вице-президент предлагает что-то, что не счел нужным предварительно обсудить с президентом. Позиция третья - директор одного из институтов собирается ехать в Индию для обсуждения этого "чего-то" с президентом Академии Шармой. По ходу беседы выясняется, что Шарма только что - три-четыре месяца назад - был здесь же, у Анатолия Петровича Александрова.

Возникает резонный вопрос: а что, руководство нашей Академии вспоминает об инициативах Рериха, с которыми он обращается сюда уже десятый год, только тогда, когда Святослав Николаевич - раз в несколько лет - посещает этот высокий кабинет?

Мелодично и величаво пробили старинные часы. Девика, решившаяся начать этот трудный разговор, снова обратилась к Анатолию Петровичу и подытожила беседу:

− Я думаю, Вы нас забыли. Никто в Кулу не приезжает... В Индии говорят, что если время наступает, то его уже ничто не может остановить. И потому мне очень хочется дожить до того, когда я пожму Вам обе руки и смогу поздравить с началом работы советских и индийских специалистов в долине Кулу...

Тактичный и неунывающий Святослав Николаевич добавил:

− Ну вот, значит, временно мы с вами расстаемся. Будем надеяться, что следующая встреча пройдет плодотворнее.

Боже меня упаси, обижать здесь кого-либо из упомянутых ученых! Из троих названных я знаком лишь с Макульским, да и то из-за встреч с Рерихом. Поэтому не имею права на оценку человеческих качеств и деловых достоинств этих людей. Но странную позицию советской науки в виде зыбких мнений полномочных представителей Академии, по существу игнорирующих многолетние обращения Рериха за помощью, продиктованные самыми высокими намерениями, - я абсолютно не понимаю!

Прощаясь с учеными, Рерих сказал:

− Я с нашим премьером вновь буду обсуждать этот вопрос. Она всегда была за укрепление всех советско-индийских контактов. Пожелаем лишь уважаемой Индире Ганди вновь быть избранной абсолютным большинством голосов...

В ответ на это Федосеев добродушно пошутил:

− И пусть в этом Вашему замечательному премьеру поможет скорейшая организация советско-индийской экспедиции в долину Кулу!

Никто из участников этой беседы не мог предполагать, что до трагической гибели Индиры Ганди оставалось лишь девять дней...

Назавтра, 23 октября открылась юбилейная выставка картин двух художников в связи со 110-летием со дня рождения отца (9 октября) и 80-летием со дня рождения сына - Святослава Рериха. Выставка была организована Музеем искусств народов Востока в новом помещении на Суворовском бульваре, в двух красивых старинных особняках.

Перед официальным открытием выставки Всесоюзное телевидение организовало съемку беседы со Святославом Николаевичем известного искусствоведа Светланы Бестужевой. Пришли сюда также многие советские и зарубежные корреспонденты. В соответствии с принятым порядком во время хроникальных видеосъемок с одновременной синхронной звукозаписью категорически запрещается фотографировать во избежание звуковых помех.

Я стоял плотно зажатый со всех сторон. Но когда огляделся, то понял, что отсюда, с этой точки, можно сделать любопытный кадр. Рерих, решительно сжавший сложенные вместе кисти рук и говоривший в этот момент об угрозе самоубийственной войны, нависшей над человечеством, очень выразительно выглядел на фоне какой-то картины с горными вершинами, прикрытыми сверху хмурыми облаками, но ярко подсвеченными первыми (или последними) лучами солнца.

Однако, чтобы сделать такой кадр требовалось немало - во-первых, ухитриться в такой тесноте очень сильно сдвинуться влево, а во-вторых, решиться щелкнуть затвором аппарата, когда снимать категорически запрещено. Но сюжет меня настолько привлек, что я отважился сделать и то, и другое... Продублировать же такой кадр - после выразительных взглядов, которые в меня метнули звукооператор и режиссер видеогруппы, - я не решился.

Затем Рерих прошел в мемориальный кабинет отца, где начали собираться наиболее именитые гости предстоящего вернисажа. Были здесь историк, академик Борис Рыбаков, писатель Феликс Кузнецов, ответственный работник Министерства культуры Генрих Попов, художник Владимир Каменев... Открытие выставки произошло при большом стечении людей, пришедших повидаться со Святославом Николаевичем и полюбоваться уникальным собранием картин сразу обоих Рерихов-художников.

Здесь было представлено более 400 работ, из них 160, написанных Святославом Николаевичем. Живопись, графика, театральные эскизы Николая Константиновича были любезно предоставлены Музею искусств народов Востока Третьяковской галереей, театральным музеем имени Бахрушина, лениградским Русским музеем, различными коллекционерами Москвы и Святославом Рерихом, который привез из Индии вместе со многими своими работами ряд реликвий отца. В экспозицию открывшейся выставки полностью вошло собрание из 280 работ обоих художников, которые, начиная с 1978 года, в 27 городах нашей страны уже посмотрели полтора миллиона зрителей.

На открытии выставки было оглашено послание премьер-министра Индии Индиры Ганди доктору Святославу Рериху по случаю его восьмидесятилетия:

"Привет и наилучшие пожелания к Вашему дню рождения и открытию Вашей выставки. Мировое признание Вашего искусства и ценности, которое оно отражает, помогают международному взаимопониманию".

Одновременно здесь, в новом здании музея, открывалась для посетителей постоянная экспозиция работ Николая Константиновича и произведений искусств Востока из его коллекции. Она расположилась в двух просторных, нарядных залах старинного особняка. В новое помещение переехал и мемориальный кабинет Николая Рериха с уникальной библиотекой по творчеству художника, архивом и мемориальными вещами Николая Константиновича и его семьи.

Однако съемкой открытия выставки тот рабочий день для меня не закончился. Мне хотелось побыстрее посмотреть, что же получилось на том единственном кадре, который я рискнул снять во время видеозаписи. Каково же было мое разочарование, когда, проявив ночью пленку, я увидел, что по негативу этого кадра проходит темная полоса, вероятно, от какого-то случайного светового рефлекса.

Расстроенный неудачей, я без особого энтузиазма подумал, что же это за картина с горным пейзажем, у которой стоял Рерих? Без всякой надежды полистал каталог выставки. Вот она - черно-белая репродукция этой картины! Называется полотно очень красиво - "Канченджунга. (Тайный час)"! Написана Святославом Николаевичем еще в 1955 году. Неожиданно возникла какая-то странная ассоциация со словом "Шамбала". Пробежал глазами текст повести Сидорова. Канченджунга вроде бы не упоминается. А вот о Шамбале много. В частности, говорится такое:

"Шамбала, по словам Николая Константиновича Рериха, краеугольное понятие Азии... Шамбала буддистов, она же таинственная Калапа индусов, она же обетованное Беловодье наших староверов, бежавших во времена церковного раскола на Алтай... Наиболее полным образом все это систематизировано и обобщено в гималайских дневниках Рериха "Сердце Азии", во второй части его путевых заметок - "Шамбала"... Шамбала имеет свои географические ориентиры, правда, смутные и неопределенные: где-то в высоких горах, где-то в Гималаях, где-то в районе Тибета".

Как и в 1982 году, заинтригованный текстом, я вновь зачитался. А потом решил дождаться, когда просохнет пленка, и посмотреть на отпечаток с негатива - что же там все-таки за рефлекс получился? И был потрясен! Снимок изображал Рериха, на левую половину груди которого падал отчетливый световой луч, как бы связующий сердце художника с заоблачными высями над Канченджунгой.

Фото. С.Н. Рерих на открытии выставки картин Рерихов в ГМВ на фоне своей картины "Канченджунга", 23 октября 1984 г. 

  • S.N.Roerich_23.10.1984

На следующее утро я приехал в гостиницу и показал Рериху необычную фотографию и негатив, с которого она была отпечатана. В тот день Святослав Николаевич рассказывал мне удивительные вещи. Прежде всего о самой Канченджунге. Так называется величественный хребет из пяти гигантских вершин, главная из которых дала ему название и вознеслась более чем на восемь с половиной километров, являясь третьей по величине вершиной Гималаев. Место это находится в бывшем горном королевстве - ныне индийском штате Сикким - на пересечении Непала, Индии и Тибета.

В истории семьи Рерихов Канченджунга сыграла совершенно исключительную роль. Изображение этой горы связано с самыми ранними детскими воспоминаниями Николая Константиновича, когда он ребенком бывал в отцовском имении Извара под Петербургом, недалеко от станции Волосово за Гатчиной. В большом зале старого, с толстыми, будто крепостными, стенами дома маленький Николай особенно часто, подолгу задерживался перед одной из картин. На ней были изображены пламенеющие в лучах заходящего солнца высокие горы. Позднее в "Листах дневника" Николай Константинович скажет об этой картине, что это "... оказалось не что иное, как Канченджунга. Откуда? Как попала?" Далее, упомянув книгу одного, долго жившего в Непале англичанина, Рерих отметит, что в ней была подобная гравюра. Картина с гравюры или гравюра с картины?"

Возможно, что гималайский пейзаж оказался в поместье не случайно. Во времена Екатерины П неподалеку жил какой-то индусский раджа. Да и самому названию поместья Извара некоторые приписывали индийское происхождение. И может быть, с этой картины, поразившей воображение ребенка, началась любовь Николая Константиновича к Гималаям. По крайней мере именно здесь, поблизости от Канченджунги - пятиглавой царицы Гималаев, - началась практическая подготовка Центрально-Азиатской экспедиции и здесь же экспедиция завершилась. А первым этапом ее маршрута стало княжество Сикким, которое Николай Константинович называл "Страной небесных ступеней" и писал:

"Разнообразен земной мир. Суровая лиственница стоит рядом с рододендроном. Все столпилось. И все это земное богатство уходит в синюю мглу гористой дали. Гряда облаков покрывает нахмуренную мглу. Странно, поражающе неожиданно, после этой законченной картины увидеть новое надоблачное строение. Поверх сумрака, поверх волн облачных сияют яркие снега. Бесконечно богато возносятся вершины ослепляющие, труднодоступные. Два отдельных мира, разделенные мглою".

На этом участке маршрута лежали старые монастыри. Рерих подолгу беседовал с настоятелями, ламами и отшельниками, с теми, кто считался хранителями древних тайных знаний. Легенды связывали источники этих знаний со священной Канченджунгой - Горой пяти сокровищ. За легендами и мифами стояла какая-то неизвестная еще реальность. Но художник соприкоснулся с ней и отразил ее в сиккимских полотнах.

Окончательный маршрут экспедиции был разработан именно здесь, где Николай Константинович и Елена Ивановна, общаясь с мудрецами, определили цели экспедиции, о чем Рерих писал:

"Кроме художественных задач, в нашей экспедиции мы имели в виду ознакомиться с положением памятников древности Центральной Азии, наблюдать современное состояние религии, обычаев и отметить следы великого переселения народов. Эта последняя задача издавна была близка мне".

На многих своих картинах Николай Константинович, словно загипнотизированный, писал Гору пяти сокровищ то в золоте рассветов, то в пурпуре закатов, то в лучах полуденного солнца. Канченджунга прошла фоном в полотнах сиккимской серии, названной Рерихом "Его страна". Эта серия рассказывает о духовном восхождении человека. Рерих был убежден:

"Нигде нет такого сверкания, такой духовной насыщенности, как среди этих драгоценных снегов... Сюда шли великие отшельники, ибо где же в два перехода можно подняться от тропической растительности до вечного снега. Все стадии напряженного сознания здесь".

А за Канченджунгой экспедиция обнаружила следы "... великого солнечного культа. За Канченджунгой находится место возникновения... знака огня. Теперь, в эпоху Агни Йоги элемент огня снова овладевает духом и все сокровища земли чтятся". Вот почему, зная о многих преданиях, рассказывающих, что именно здесь, в Восточных Гималаях, находится вход в "Священную страну Шамбалы", Николай Константинович был убежден: "Лучшего преддверия к тайнам будущего трудно придумать". По всем этим причинам Святослав Николаевич тоже многократно обращался в своих полотнах к теме Канченджунги.

После такого детального рассказа Святослав Рерих с определенным удовлетворением и довольно тщательно рассмотрел фотографию и негатив. Затем впервые за все наше знакомство, наконец, глянул на меня с явной симпатией и сказал:

− Дорогой мой, безусловно, были какие-то вполне материальные причины, вызвавшие столь выразительный и глубоко символический эффект. Но прекрасен сам факт, что этот эффект возник в тот момент, когда речь шла о самых актуальных для человечества проблемах сохранения мира на планете. И знаменательно, что произошло это на фоне изображения именно Канченджунги, да еще в фотоаппарате лишь одного из десятков снимавших людей. Это - безусловно, добрый Знак, и пусть он послужит Добру.

Первый снимок, отпечатанный с удивительного негатива, я подарил Святославу Николаевичу, с двумя вариантами названия. Первое - "Святослав Рерих: Мир спасет Мудрость и Красота". Вторым названием, уступив искушению связать его с легендой о "посвятительном луче Шамбалы", я выбрал - "Святослав Рерих: Луч сердца". А опубликован был этот снимок впервые примерно через год в Литве, в республиканской молодежной газете.

На другой день после открытия выставки и постоянной экспозиции началась работа юбилейной конференции на тему: "Творчество Н.К. Рериха и С.Н. Рериха". Она была организована музеем совместно с Академией художеств, Институтом искусствознания Министерства культуры, Институтом востоковедения Академии наук, Комитетом защиты мира и Союзом советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. В последующее два дня на конференции было прослушано около тридцати докладов на самые разные темы, отразившие ряд важных сторон бесконечно многогранной деятельности Николая Константиновича и членов его семьи: "русский" период, образ Руси и природа Карелии в его живописи, Рерих и театр, Рерих-педагог, символика в живописи Рериха, о происхождении "Знамени Мира", Рерих и Рабиндранат Тагор, пики Рериха на Алтае, Прибалтика в деятельности Рериха в 20 - 30-е годы и т.д.

Особенно мое внимание привлек доклад новосибирского ученого, давно занимающегося принципиально новыми, "нетрадиционными" научными проблемами, Влаиля Казначеева - "Рерих, культура, мир". Заинтересовал тезис о необходимости выделить для самостоятельного изучения "феномен Рерихов". Главным и определяющим в феномене этих удивительных людей - Николая Константиновича, Елены Ивановны, Юрия и Святослава Рерихов, - по мнению докладчика, всегда будет созвучие их устремлений современной эпохе объединения человечества и сознание ими реальности, "материальности" духовной силы культуры, которая единственно способна спасти и сохранить мир.

Казначеев процитировал Николая Константиновича, который в 1936 году в статье "Оборона" писал:

"Важнейшим оружием обороны является культура. Культура есть истинное просветление познания, научное и вдохновенное приближение к разрешению проблем человечества".

А мне почему-то вспомнился эпизод из еще более раннего периода жизни Рерихов. Сортавала, 1918 год. Детище Рериха - школа Общества поощрения художеств - в Петрограде. Нависла угроза ее закрытия. В сохранившемся черновике доклада Рериха в защиту школы есть такие замечательные по революционному духу и глубокому научному содержанию слова:

"Мы верим в великое значение искусства для жизни народа. Товарищи! Какие бы трудности нас не ожидали, будем твердо помнить, что идея народного просвещения всегда должна быть в человечестве самой нерушимой, самой любимой, самой близкой понятию подвига".

В числе практических шагов по развитию идей Рерихов Казначеев, в частности, предложил разработать и осуществить международную программу по изучению становления сознания ребенка:

"Это необходимо, чтобы увидеть и понять, как новое поколение воспринимает мир, в каких отношениях мы еще недостаточно работаем с детьми, где мы грубы, в чем искажаем детское восприятие мира... Надо всегда помнить, что будущее наших детей - это будущее всех грядущих поколений, будущее Земли".

Интерес присутствующих к обсуждавшимся вопросам оказался столь велик, что было решено заключительное выступление Святослава Николаевича сделать отдельно в третий, не планировавшийся день работы конференции. Это произошло утром 30 октября. И Рерих заговорил о самом сокровенном.

Вся жизнь Николая Константиновича и Елены Ивановны была проникнута единым устремлением к углублению и расширению границ сознания человечества. Елена Ивановна всегда чутко относилась к русской философии, а в последние годы постоянно изучала и философию других народов. Николай Константинович, всегда и во всем разделявший ее мысли, направления ее интересов, усиливал это устремление. Оба считали, что чем бы они не занимались, какие бы не были интересы и помыслы, самым главным всегда должно оставаться изучение, глубинный анализ и понимание человека как такового.

В жизни им удалось, - может быть, посчастливилось, - встретиться с людьми выдающимися, исключительными, с людьми, которые уже прошли часть великого пути действительного становления человека и могли собой являть яркое свидетельство - чем же может стать человек, если он найдет силы преобразить себя и пойти путем расширения границ сознания. Так что у них был этот живой контакт с более совершенной жизнью, с более совершенными людьми, которые всегда были где-то на Земле. Но встретить таких людей может только тот, кого они сами хотят найти...

 Последнее время творческое наследие Николая Константиновича и Елены Ивановны глубже осмысливается. На всех языках печатаются их труды, выходят в свет прекрасные книги. Это доказывает, что человек ищет, хочет найти... Что человечеству уже недостаточно узких рамок, в которых мы живем, в которых мы привыкли как-то существовать. Сегодня открытия науки, наши мысли уже выносят нас не только за орбиту Земли, но и за границы Галактики. Мы можем теперь стремиться и переноситься сознанием в самые удаленные от нас уголки мироздания. Это доказывает, что все между собой связано, едино, что мы можем иметь и имеем контакт со всей бесконечностью, из которой мы вышли и частью которой являемся.

Все эти глубокие мысли теперь - после всех бесед со Святославом Николаевичем, многочисленных выступлений на юбилейной конференции, а, главное, после бесчисленных обсуждений таких же вопросов с людьми, с которыми я познакомился благодаря Джуне, - были восприняты мною с большим доверием.

В этот же день, после закрытия конференции, в мемориальном кабинете под почетным председательством Святослава Рериха состоялось первое заседание "Комиссии по культурно-художественному наследию художника, ученого, общественного деятеля и борца за мир Н.К. Рериха". Положение о комиссии, ее персональный состав будут утверждены Министерством культуры лишь полтора года спустя. Но тот день стал днем рождения комиссии, и мне довелось сделать памятный снимок присутствующих.

Фото. Члены комиссии по культурно-художественному наследию Н.К. Рериха. 

  • Komisiya

Не буду подробно останавливаться на множестве других событий того приезда Рериха в Москву: бесчисленные встречи с советскими и зарубежными друзьями и знакомыми в гостинице "Советская", посещение юбилейной выставки послом Индии, обсуждение в Госкомиздате вопроса об издании двухтомного альбома картин Николая Константиновича и Святослава Николаевича, выступления перед огромной аудиторией москвичей в Политехническом музее, беседы с министром культуры П. Н. Демичевым...

Тот визит Святослава Рериха в Москву почти завершился, когда из Индии пришла трагическая, леденящяя душу весть об убийстве Индиры Ганди. Ранним утром 1 ноября Рерих дал интервью, решительно осуждающее это чудовищное преступление.

В полдень следующего дня Рерих покинул Москву, где он встретил свое восьмидесятилетие, и куда прилетит снова лишь через два с половиной года. А 6 ноября 1984 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении художника и общественного деятеля Индии Святослава Николаевича Рериха орденом "Дружбы народов". Так был оценен большой вклад Святослава Николаевича в развитие и укрепление дружбы и культурного сотрудничества между нашими странами в интересах их взаимного духовного обогащения и на основе утверждения гуманистических начал в мировой культуре.

Май 1987 года

Святослав Николаевич и Девика прилетели в Москву опять ранним, на этот раз весенним утром. Распрощавшись у гостиницы "Советская", мы условились встретиться с Рерихом уже в три часа дня. Я спешил подробно побеседовать с редким гостем в первый же день его визита, так как знал, что с каждым часом пребывания в столице график Святослава Николаевича уплотняется до предела. А этот визит - с учетом перемен, начавшихся в стране с весны 1985 года, - обещал быть особо напряженным. Я был уверен, что все поднятые Рерихом вопросы будут рассматриваться теперь по-деловому, в том числе и вопрос об "Урусвати" - ведь перемены коснулись уже и Академии наук.

В гостиницу я принес ряд фотографий, сделанных мной в прошлый приезд Рериха. Святослав Николаевич и Девика поблагодарили меня. Завязался разговор вокруг этих снимков, который как-то незаметно перешел к вопросам астрологии. О ней мы начали беседовать еще в прошлый приезд, и теперь словно продолжали давно начатую тему. На этот раз, однако, я готовился к разговору с Рерихом основательно. Открыв свои записи, я решил прочитать вслух отобранные цитаты из письма Елены Ивановны от 19 августа 1937 года и из книги А.Л. Чижевского "Земное эхо солнечных бурь". Книга была написана в 1936 году на французском языке по заказу парижского издательства "Гиппократ", но у нас в стране впервые вышла лишь спустя 36 лет, уже после смерти ее автора.

Здесь я должен прервать повествование, чтобы объяснить, почему мне все чаще приходится прибегать к цитированию.

Рассказы о моих героях были бы только простыми подписями к фотографиям, если бы я не пытался поставить вечные вопросы о роли и месте человека во Вселенной, исходя не только из собственных размышлений, но и опираясь на мысли великих предшественников.

А теперь снова вернемся в гостиницу "Советская" к Святославу Рериху в послеобеденный час 5 мая 1987 года, когда зашел разговор об астрологии. Вначале я прочитал хорошо известные Святославу Николаевичу слова его матушки:

"Некоторые понятия об астрологии полезно иметь, но следует всегда помнить, что свободная воля человека является самым мощным фактором во всем и может изменить многие знаки, и самые тяжкие могут оказаться наиболее способствующими успеху. Один из малых знаков сумеет создать великое построение, другой - из самых лучших сложит лишь курятник... Астрология - наука очень сложная, именно при изучении и особенно при толковании ее необходимо иметь накопленную психическую энергию. Кроме того, в древности ученый-астролог был и хиромантом, и умел читать по ауре. Только такое соединение может дать близкое определение характера и связанной с ним судьбы".

Перед цитированием Чижевского перескажу весьма заинтересовавшую меня мысль из редакционного предисловия ко второму советскому изданию книги этого ученого.

Там говорилось, что именно теперь, на современном этапе стремительного ускорения научно-технического прогресса важно понять, в угоду каким негативным тенденциям столь упорно замалчивались идеи многих талантливых отечественных естествоиспытателей. Имелись в виду прежде всего идеи двух ученых, выдающиеся заслуги которых в постановке и разработке проблемы выявления космического воздействия на земные процессы отмечал весь цивилизованный мир. Еще в 1975 году на специальном заседании секции химико- технологических и биологических наук Президиума Академии наук говорилось, что Вернадский создал учения о биосфере и ноосфере, а Чижевский впервые высказал идею о тесной зависимости происходящих в биосфере явлений от космических факторов.

Святослав Николаевич, конечно, хорошо знал эти имена. Но он внимательно выслушал заготовленные мною цитаты из книги Чижевского. Воспроизведу их текст почти полностью.

"В подземных пластах человеческой мысли мало-помалу накапливаются наблюдения огромной важности и созревают первоначальные порывы грандиозных обобщений будущего. И если кто-то, стоя на поверхности этого оживающего океана, зло и остро смеется над потугами связать мир астрономических и мир биологических явлений, то в глубине человеческого сознания уже многие тысячи лет зреет вера, что эти два мира, несомненно, связаны... И эта вера, постепенно обогащаясь наблюдениями, переходит в знание...

От начала веков, как в бурные, так и в мирные эпохи своего существования, живое связано со всей окружающей природой миллионами невидимых, неуловимых связей... Сама живая клетка является наиболее чувствительным аппаратом, регистрирующим в себе явления мира и отзывающимся на эти явления соответствующими реакциями своего организма... Физические и химические процессы, происходящие в окружающей среде, вызывают соответствующие изменения в физико-химических, физиологических отправлениях живого организма, отражаясь на его сердечно-сосудистой, его нервной деятельности, на его психике и, наконец, на поведении... Солнце, Луна, планеты и бесконечное число небесных тел связаны с Землею невидимыми узами...

Для наших предков... Солнце было... мощным богом, дарующим жизнь, светлым гением, возбуждающим умы. Вся мифология древних проникнута слепящей символикой солнечного луча! Интуиция наших предков привела их к тому же заключению, что и завоевания науки! Люди и все твари земные являются поистине "детьми Солнца", созданием сложного мирового процесса, имеющего свою историю, в котором наше Солнце занимает не случайное, а закономерное место наряду с другими генераторами космических сил.

Много лет назад астрономы предположили, что... земные явления, зависящие от периодической деятельности Солнца, стоят, так сказать, под контролем планет, которые могут быть во много раз более удалены от нас, чем Солнце. Исследования... дали вполне положительный результат: в периодах солнечной активности обнаруживаются периоды планетных движений.

Мы привыкли придерживаться грубого и антифилософского взгляда на жизнь, как на результат случайной игры только земных сил... Жизнь же... создана воздействием творческой динамики Космоса на инертный материал Земли. Она живет динамикой этих сил, и каждое биение органического пульса согласовано с биением космического сердца - этой грандиозной совокупности туманностей, звезд, Солнца, планет..."

Святослав Николаевич с большим вниманием выслушал меня и начал обстоятельно отвечать, но разговор наш все более касался проблем раскрытия в человеке его способностей и резервных возможностей. В частности, Рерих тогда сказал:

− Вы окажетесь на правильном пути, если оценивая на основе астрологии, в частности, черты характера человека, будете рассматривать характерологические особенности с учетом конкретных условий жизни, в которых находится данный человек. Но во всем, дорогой мой, самое важное - наш внутренний рост во всех направлениях, наше духовное и интеллектуальное развитие, а главное - наше устремление. И далее Рерих коснулся многих тем, которые он позднее развил в интервью, данном корреспонденту "Литературной газеты" Ирме Мамападзе и опубликованном через месяц - третьего июня.

Иллюстрируя высказывание Конфуция - "То, что ищет человек совершенный, находится внутри него, то, что ищет несовершенный - у других", Святослав Николаевич подробно остановился на роли внутренней устремленности человека. В частности, Рерих подчеркнул:

− Науке известен факт, что все клетки нашего организма полностью заменяются каждые семь лет. Меняясь, они, безусловно, как бы исходят из того, что несли в себе уже ранее существовавшие клетки. Но вместе с этим в процессах обновления организма исключительна роль наших мыслей, желаний, устремлений, которые словно накладывают отпечаток на обновляющиеся клетки. Таким образом, наши клетки отражают в себе наши устремления. И только от самого человека зависит, чтобы сделать эти реальные изменения организма на клеточном уровне максимально насыщенными высокими помыслами и устремлениями.

Вот почему важно сделать сегодня любое, даже самое простое повседневное дело лучше, чем вчера. Есть даже такая пословица, которую Рерих произнес на английском языке и потом перевел мне:

− Хорошо - лучше - еще лучше! Никогда не останавливаться: пусть все хорошее всегда становится все более лучшим.

Не важно даже, насколько именно новое окажется более совершенным. Главное, чтобы эта устремленность была, так как она энергетически насыщает клетки нашего обновленного тела. И эта энергетическая насыщенность будет двигать нас к новым совершенствованиям в себе, а значит - и во всем окружающем нас мире.

Святослав Николаевич с удовольствием повторил, в который уже раз:

− Лучший подарок, который мы можем сделать другим, это самим стать хотя бы немного лучше.

Интервью в "Литературной газете" было названо - "Мы ответственны в своих мыслях". Похоже, Рериху в нем удалось показать, что речь идет не об умозрительной ответственности, а о буквальной, ведущей к очевидным последствиям на физическом плане. Публикация этого подлинного  нравственно-этического и естественнонаучного кредо Святослава Николаевича и его родителей, представляет, на мой взгляд, исключительную ценность. Попытаюсь для тех, кто не читал интервью, предельно кратко передать основные моменты его содержания.

Жизнь есть не праздная прогулка, наполненная ожиданиями только лишь удовольствий, зачастую, как правило, несбывшихся. Жизнь - это, прежде всего, служение. В ней надо выбирать лишь то, что помогает в главном - в следовании законам обшей космопланетарной эволюции, все в большей мере познаваемой человечеством. Решающим мерилом соответствия человека этим законам является его способность к творческому вдохновению - к внутренней молитве, когда человек устремляется к самым возвышенным целям.

Все негативное - вроде заразной болезни. К ней надо подходить с открытыми глазами, с пониманием роли и места человека в картине мироздания. Единственный иммунитет против зла - взращивание в себе добра.

Хорошо, конечно, когда есть внешние жизненные условия для материального изобилия и счастья. Но ведь туда, куда все мы рано или поздно уходим, ничего этого взять с собой нельзя. Истинное же богатство - это наш внутренний, духовный багаж, то, что мы можем и должны постоянно развивать в себе, в чем состоит наша индивидуальная ценность, не зависящая от ценности принадлежащих нам вещей.

Однако возможность улучшить себя должна обязательно проявляться в реальных поступках, направленных на благо других людей. Нельзя развивать мускулы, не упражняя их постоянным преодолением препятствий на пути служения добру.

Но самым важным является постоянное осознание того, почему и что именно надо делать для достижения лучших, чем уже есть, результатов в служении людям. Почувствовать необходимость более совершенной жизни. Кстати, это воспитуемо. Дети с ранних лет обладают огромной потенциальной возможностью расширить свое сознание, свое восприятие бесконечности мира. Если же им вовремя не помочь - эти возможности угасают. А если помочь - способности к саморазвитию остаются и нарастают всю жизнь.

В этом случае в человеке, чтобы отличить истину от лжи, все более полно будет раскрываться интуиция, какое-то чувство "четвертого измерения". И будет оно тем полней и плодотворней, чем в большей степени человек добр, бескорыстен, распахнут всей беспредельности Вселенной, находится в гармонии с миром и самим собой как его частицей.

Быть счастливым, по существу, очень просто. Это ведь похоже на "возлюби ближнего своего, как самого себя". То есть будь добр к другим, попытайся их понять, сделать так, чтобы им было хорошо. Счастливый человек внутренне свободен, но не потому, что теряет привязанности, а потому, что стремится сделать других и себя все более совершенными. В рабстве же чувств и переживаний человек не может быть свободен.

Говоря обо всем этом, Рерих цитировал Достоевского, Толстого, Ауробиндо, Серафима Саровского, Рамакришну, Христа... "Живая этика", как все большие, подлинные учения, возникла из желания поднять человека на более высокую ступень. Культура должна объединять людей и тем самым уже воспитывать их: люди поймут, что есть нечто, стоящее поверх их разногласий, научатся думать шире, чем сегодня.

С первых же дней приезда Рериха в Москву в узком кругу близких к Святославу Николаевичу людей ходили настойчивые слухи о возможной его встрече с Михаилом Сергеевичем Горбачевым. Мне не раз казалось, что в ходе общения со многими людьми, в том числе и с журналистами, Рерих, похоже тщательно отбирал факты и обстоятельства, которыми при соответствующем развитии предстоящего разговора он мог бы поделиться с руководителем нашей страны.

В этот приезд фотографировать пришлось особенно много. И в связи с открывшейся 7 мая выставкой картин художников, советских и зарубежных членов Академии художеств: утром - на пресс-конференции, днем - на вернисаже, вечером - на обеде в ресторане "Баку". И в Союзе писателей: сначала на обеде с Виктором Карповым, а через пару дней - на специальном секретариате Союза писателей, собранном в связи с приездом Рериха. Дважды в музее Востока. Первый раз на встрече с посетителями в небольшом лекционном зале, где удалось разместить каким-то чудом человек триста и где буквально яблоку негде было упасть. Второй раз - на следующей день на заседании комиссии в мемориальном кабинете. Велась съемка и во время визита к недавно назначенному на этот пост министру культуры В. Г. Захарову.

Состоялся также и "традиционный" визит в Академию наук. Надежды Рериха на положительное решение вопроса об "Урусвати", возможно, еще и не умерли. Но теперь Святослав Николаевич касаться этой проблемы не стал, поскольку получил возможность обсудить ее на самом высоком уровне. Ведь назавтра, 14 мая Святослава Николаевича Рериха и Девику Рани в Кремле принимали Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна Горбачевы.

К сожалению, присутствовать на этом историческом приеме мне не пришлось. Это была, пожалуй, единственная за все три приезда Рериха в Москву важная встреча, на которой я не был. Можете представить мое беспомощное отчаяние - не иметь шанса сделать снимок о таком событии. И мое нетерпение поскорее узнать о результатах состоявшегося разговора. Но в тот вечер Рерих был для меня недосягаем...

Едва дождавшись утра, я появился в гостиничном номере Рериха уже в половине восьмого. Святослав Николаевич и Девика были очень оживлены. После моих горячих поздравлений Рерих начал свой рассказ такими словами:

− Все было очень хорошо. Мы многое обсудили. Решения были приняты и, надо думать, они начали свой путь к осуществлению. У Горбачева очень хорошая, счастливая рука...

Можно было бы, конечно, рассказать о подробностях и деталях состоявшейся, наконец, беседы на высшем уровне. Но хочу остановиться на этой оптимистической ноте. Пусть время подтвердит обоснованность наших добрых надежд...

Часам к десяти утра пришла корреспондент "Литературной газеты" Ирма Мамападзе, чтобы завизировать взятое пару дней назад интервью у Рериха. Оно занимало около двадцати машинописных страниц. До отъезда в аэропорт оставалось всего несколько часов и масса неотложных дел, но Святослав Николаевич решительно произнес:

− Подпишу, когда все прочитаю!

Сделали так - Ирма читала, а Рерих делал замечания. Они, впрочем, были незначительны. Всего две-три поправки, касающиеся малоизвестных терминов. К концу чтения Ирма обратила внимание на лежавшую здесь же на столе фотографию с лучом, сделанную три года назад у картины "Канченджунга", и попросила Святослава Николаевича написать на этом снимке пожелание читателям "Литературной газеты". Фотографию эту тут же решили предложить для публикации вместе с текстом интервью.

Но добиться этого оказалось далеко не просто. В редакции начали настаивать, чтобы для иллюстрации интервью была взята фотография Рериха из газетного архива. Ирма возразила:

− Святослав Николаевич подписал эту фотографию, а не какую-нибудь другую!

Спросили, что это за непонятный луч. Ответила, что не знает, у Рериха выяснить не успела. Предложили луч заретушировать. Но и тут последовало твердое возражение:

− Святослав Николаевич подписал читателям именно эту фотографию, с этим вот - пусть нам и непонятным - лучом!

Так благодаря настойчивости Ирмы в третьем по счету - после отъезда Рериха - номере "Литературки" интервью с ним было опубликовано вместе с этой, очень дорогой для меня, фотографией.

Хотя Рерих улетел из Москвы в тот же день, 15 мая, но для меня этот его визит завершился только 27 мая, когда Святослав Николаевич и Девика пролетом из Софии в Дели провели в Шереметьево несколько часов. На этот раз встречающих было мало. И мне вновь представилась возможность побеседовать с Рерихом.

Помнится я заговорил о необходимости стремительного углубления наших представлений о мире за счет осмысления огромного числа похожих на чудо фактов, упорно игнорируемых официальной наукой. И начал перечислять наиболее разительные и кричащие примеры. В ответ Рерих рассказал факт еще более удивительный. Оказывается географическую точку, где направленно работает медитативная группа, ураганы и тайфуны зачастую обходят стороной. На мой вопрос - как было бы правильным поступить, появись вдруг люди, понимающие истинные причины такой кажущейся пока фантастической возможности управлять стихией, - Святослав Николаевич уверенно ответил:

− Прежде всего информировать об этом Горбачева!

А мне почему-то подумалось: да, возможно, для самого Горбачева этот факт мог бы оказаться крайне важным и нужным, имеющим не только научно-техническое, но и мировоззренческое значение. Но вот как к такой информации отнеслись бы те, кто обязан готовить ему для доклада подобные вопросы?!

Затем речь зашла о признаках появления на Земле пришельцев из других цивилизаций. В частности, я спросил Рериха, наблюдал ли он лично HЛO. И Святослав Николаевич убежденно подтвердил:

− Да-да... Мы все их видели и в самых разных вариантах. Вообще все то, что часто называют чудесами, порой реально существует вокруг и очень близко к нам. Только мы всегда должны быть чутки в их восприятии. Вот есть прекрасная статья, написанная Николаем Константиновичем в последние годы перед его уходом. Называется она "Это Он". Я пришлю эту статью. Она Вам будет очень интересна.

Вот, пожалуй, и все, что в данной книге я хотел бы рассказать о моих встречах с Рерихом. Но понять всю глубину влияния на меня этих встреч невозможно без понимания той роли, которую сыграли в жизни Святослава Николаевича его родители - Николай Константинович и Елена Ивановна.

Главным делом жизни двух этих удивительных людей было создание целостной картины мира. Она должна была отразить все собранные ими свидетельства истории материальной и духовной культуры разных стран и народов. Она должна была подтвердить, что в глубокой древности существовал общий источник, сформировавший, в частности, славянскую и индийскую культуры. Эта целостная картина мира должна была показать, как и почему через историю всего человечества красной нитью проходит устремление к справедливости, равенству и братству, торжеству добра над злом.

Изложенное ими учение "Живой этики" не только сформулировало, но в основе своей и решило проблему роли и места духовной и практической жизни человека в природных процессах и в картине мироздания в целом. Все "истинные впечатления действительности", все собранные естественно-научные факты и факты духовной жизни были осмыслены ими с глубоко научной и широкой историко-философской точки зрения. В своей многогранной деятельности они руководствовались принципом, изложенным Николаем Константиновичем:

"Главная наша задача - изучать факты честно. Мы должны почитать науку, как истинное знание, без предпосылок, ханжества, суеверия, но с уважением и мужеством ... Все должно быть выслушано и принято. Безразлично, в какой одежде или в каком иероглифе принесется осколок знания".

Особо остро понимали они важность правильного соотношения временных категорий - прошлого, настоящего и будущего в их нерасторжимом единстве. Чутко ощущали историческое время, умели найти в его потоке то, что составляло "чудесные камни" культуры и было способно к дальнейшему развитию. Тем, кто пойдет в постижении мира таким же путем, они завешали:

"Можно знать прошлое, но сознание надо устремлять в будущее... Когда зовем изучать прошлое, будем это делать лишь ради будущего".

Обратите внимание, как близки эти представления нашему великому соотечественнику, современнику Рерихов Константину Эдуардовичу Циолковскому. Любопытно, что приведенные дальше мысли Циолковского записал другой великий современник Рерихов - ученый, поэт, художник Александр Леонидович Чижевский:

"Надо установить... один основной факт, о котором повествуют все религиозные учения. ...Но с материалистических позиций. "Душа", "потусторонний мир", "вечное блаженство", "вечная жизнь" - это суть, символы, туманные догадки многих миллионов мыслящих людей, которые свою глубокую интуицию передавали в самых материальных образах... От этих представлений ничего не осталось, кроме символики - смутной догадки о будущем человечества. Мы должны принять за ней право на существование, ибо нельзя многие миллионы людей признать полоумными или просто глупцами! Над этими общепринятыми во всех религиях символами надо глубоко поработать, полнее расшифровать их..."

Далее в записи Чижевского идет удивительная по созвучности сегодняшнему дню фраза:

"Все будет в руках... грядущих людей - все науки, религии, верования, техника, словом, все возможности, и ничем будущее знание не станет пренебрегать, как пренебрегаем мы - еще злостные невежды - данными религии, творениями философов, писателей и ученых древности... для создания истинной картины мира".

В сборнике малоизвестных работ Циолковского "Грезы о земле и небе", откуда приведена запись, сделанная Чижевским, есть и такое высказывание Константина Эдуардовича:

"Ложь и заблуждение такое же проявление Вселенной, как и правда. Это выражает только процесс развития существ, который происходит постепенно. Но он должен кончиться. Наступит правда на земле, и тогда мы услышим из уст сознательного существа установившийся голос Вселенной. Этот голос давно шумит во всем космосе и есть преобладающий знак истины".

Разными путями пришли Циолковский и Рерих к осмыслению роли человека в процессах космопланетарной эволюции. Циолковский шел от Вселенной к человеку, а Николай Рерих - от человека, включенного в конкретный исторический процесс, охватывающий все многообразие различных национальных культур, к человеку - участнику грандиозных космических процессов.

Земной лабораторией Циолковского была единственная географическая точка планеты - провинциальная Калуга. Земные же маршруты Николая Рериха были сложны и загадочны. Помните, он еще ребенком в Изваре под Петербургом рассматривал картину неизвестного художника с изображением Канченджунги? Мог ли тогда представить себе русский мальчик, что большую часть своей жизни он проведет у подножий Гималаев в далекой Индии?

Затем - Париж 1913 года, где под влиянием русского востоковеда и археолога Виктора Викторовича Голубева - знатока индийского, тибетского и индонезийского искусства - у Николая Константиновича начало складываться убеждение, что цель его жизни - объединение культур Запада и Востока, единение неповторимых своеобразий Индии и России.

Последующее четыре года мыслитель, художник и поэт Николай Рерих изучает историю, культуру и философию Индии. Вместе с тем он чутко следит за трагическим развитием событий в мире, за социальными потрясениями в России. Поразительно, что в октябрьские дни, вероятно, еще не зная о событиях в Петрограде, в один и тот же день 26 октября 1917 года он делает в дневнике две записи:

"Верим в единство, зовущее человечество. Знаем властные зовы и провозвестия".

"Делаю земной поклон учителям Индии. Они внесли в хаос нашей жизни истинное творчество, и радость духа, и тишину рождающую. Во время крайней нужды они подали нам зов. Спокойный, убедительный, мудрый".

Записи эти он делает в Карелии, в старинном городе Сердоболе (Сортавале), куда в 1916 году Николай Рерих с семьей отправился жить по настоянию врачей в связи с резким ухудшением его здоровья. Север Ладоги станет последним приютом семьи Рерихов на родине. А наиболее примечательной точкой этого края, местом, удивительным по своей таинственной красоте и притягательной духовной силе, является остров Валаам.

По предположению геологов, "возраст" этого острова, возникшего из глубин озера, всего полторы тысячи лет. Но уже семь веков назад здесь был построен православный монастырь, один из древнейших на Руси.

Природная красота и одухотворенность истории Валаама влекли сюда не только истинно верующих. Последние два века остров стал местом паломничества художников, композиторов, поэтов... Так, здесь в 1870 году вдохновенно работал А. И. Куинджи - один из учителей Николая Константиновича в живописи. Здесь же на Валааме уже и сам Николай Рерих в 1917 году создает картину "Святой остров" - одну из последних, написанных им на родине перед отъездом за границу.

Думал о том Николай Константинович или нет, но Валаам стал переломной вехой в его жизни. Отсюда начался его "великий индийский путь" к далеким и желанным вершинам Канченджунги, путь, сделавший бессмертным подвиг познания мира великим мыслителем и подвижником Николаем Константиновичем Рерихом.


[1] Все фотографии заимствованы из книги Д.С. Чижкова "Отражение", кроме фотографии с автографом С.Н. Рериха для Джуны. Данная фотография сделана членами редакции сайта "Живая Этика в мире" в центре Джуны на Арбате в Москве, и публикуется с его разрешения. (Прим. ред. сайта).

[2]  Фильм "Рерих", ТО "Экран" Гостелерадио СССР, 1982 г., режиссер: Юрий Белянкин, продолжительность: 01:09:36. (Прим. ред. сайта).